Иногда, читая какой-нибудь фик или просто рассуждения о характерах персонажей, не могу отделаться от ощущения, что люди берут какие-то отдельные черты, которые делают персонажа узнаваемым, и раздувают их до гротескной карикатурности.
Пришла на ум аналогия: когда маленький ребёнок только начинает рисовать, он изображает людей схематично (при переложении этого примера на литературу выходит “картон” — “мудрый наставник”, “прекрасная принцесса”, “благородный рыцарь”, “злой колдун” и т.д.). Подросток пытается уже передать характерные черты, но делает это пока настолько грубо, что выходят карикатуры — человека с выраженным носом подростки изображают так, что нос выглядит едва ли не больше самого лица (в литературе это “ярлык”: персонаж обладает несколькими преувеличенно яркими чертами характера, в рамках которых действует всегда, то есть объём вроде бы есть, но он не выглядит реалистично; это как раз то, о чём писала в начале). И, наконец, взрослый реалистичный рисунок передаёт сходство, но не нарушает общечеловеческих пропорций (в литературе это персонаж, который, несомненно, обладает характерными чертами, но при этом может и преподносить сюрпризы, и меняться в ходе повествования, и раскрываться с разных сторон; такой персонаж не выглядит лишённым тех черт, тех пропорций, которые присущи всем людям — страхи, сожаления, влечения, рефлексия; мы все устроены одинаково, разница не в том, что, а в том как мы deal с собой: как справляемся со страхами, как боремся/не боремся с искушениями, обрываем сожаления/утопаем в них, какие именно выводы делаем в ходе рефлексии).
Пример с тремя возрастами художественного мастерства работает только с теми, кто обучался в художественной школе. Средний нерисующий взрослый человек остаётся в этом навыке на уровне подростка, а то и ребёнка. То же самое и с литературой. То есть, наверняка можно написать как плоского персонажа в фике, когда тебе пятьдесят, так и реалистично объёмного, когда тебе шестнадцать — в зависимости от практики, от способности извлекать пользу из критики и от умения взглянуть на свою работу остранённо, как будто она не твоя.
Очень хочется научиться, да. Пятый раз переписывается глава, пятый, карл. Пока у нормальных людей неписец, у меня — ПЕРЕписец
Пришла на ум аналогия: когда маленький ребёнок только начинает рисовать, он изображает людей схематично (при переложении этого примера на литературу выходит “картон” — “мудрый наставник”, “прекрасная принцесса”, “благородный рыцарь”, “злой колдун” и т.д.). Подросток пытается уже передать характерные черты, но делает это пока настолько грубо, что выходят карикатуры — человека с выраженным носом подростки изображают так, что нос выглядит едва ли не больше самого лица (в литературе это “ярлык”: персонаж обладает несколькими преувеличенно яркими чертами характера, в рамках которых действует всегда, то есть объём вроде бы есть, но он не выглядит реалистично; это как раз то, о чём писала в начале). И, наконец, взрослый реалистичный рисунок передаёт сходство, но не нарушает общечеловеческих пропорций (в литературе это персонаж, который, несомненно, обладает характерными чертами, но при этом может и преподносить сюрпризы, и меняться в ходе повествования, и раскрываться с разных сторон; такой персонаж не выглядит лишённым тех черт, тех пропорций, которые присущи всем людям — страхи, сожаления, влечения, рефлексия; мы все устроены одинаково, разница не в том, что, а в том как мы deal с собой: как справляемся со страхами, как боремся/не боремся с искушениями, обрываем сожаления/утопаем в них, какие именно выводы делаем в ходе рефлексии).
Пример с тремя возрастами художественного мастерства работает только с теми, кто обучался в художественной школе. Средний нерисующий взрослый человек остаётся в этом навыке на уровне подростка, а то и ребёнка. То же самое и с литературой. То есть, наверняка можно написать как плоского персонажа в фике, когда тебе пятьдесят, так и реалистично объёмного, когда тебе шестнадцать — в зависимости от практики, от способности извлекать пользу из критики и от умения взглянуть на свою работу остранённо, как будто она не твоя.
Очень хочется научиться, да. Пятый раз переписывается глава